Не могу забыть - Страница 41

— В холодильнике полно продуктов. Пойди освежись, а я тем временем что-нибудь приготовлю.

Стоя под душем, Мона гадала, чем вызвана холодность Брета. Прошедшей ночью он был страстным и требовательным. Был мужчиной, который наконец получил то, что хотел.

Однако с утра его поведение сильно изменилось. Хотя Брет оставался рядом и заботился о ней, но исходившее от него тепло исчезло. Похоже, он сознательно отстраняется от нее.

Зная его серьезное отношение к любовной связи, Мона догадывалась, что он хочет дать ей время. Время, чтобы отдышаться и подумать. Но все уже решено. Она'скажет ему об этом при первой возможности.

Чувствуя непривычную уверенность в себе, Мона надела чистое белье, юбку и вторую из шелковых блузок, купленных Бретом. Расчесав волосы, она собрала их в гладкий пучок и пошла на кухню.

Несмотря на все современные приспособления, удобный мебельный гарнитур и яркие обои, эта комната, как и большинство современных кухонь, больше напоминала операционную.

Брет раздвинул стеклянные панели, закрывавшие вход на террасу, и на кухне гулял теплый и влажный ветер.

Обвязав узкие бедра вафельным полотенцем, Брет смешивал салат в большой стеклянной миске; тем временем в духовке шипели два бифштекса. Стол был накрыт, посередине стояла уже откупоренная бутылка вина.

Услышав шаги Моны, Брет поднял глаза, но снова не ответил на ее улыбку. У Моны, сбитой с толку его холодностью, язык прилип к нёбу.

— Я решил накрыть на кухне, — бросил он. — Похоже, будет гроза.

Словно в подтверждение его слов, сверкнула молния и издалека донесся раскат грома.

Продолжая играть роль вежливого, но не слишком радушного хозяина, он усадил Мону, разложил еду по тарелкам и наполнил бокалы.

Бифштексы прекрасно прожарились, салат был свежим и нежным, но потрясения, пережитые за последние дни, лишили Мону аппетита.

Впрочем, Брет тоже ел без особой охоты. Хотя он не сводил глаз с тарелки, но жевал пищу как безвкусную резину.

Мона пригубила бокал и притворилась, что увлечена едой. Царившее за столом молчание мучило ее.

Интересно, о чем он думает? С лицом, мрачным, как приближающаяся гроза, он подлил Моне вина. К своему бокалу Брет так и не притронулся.

Он отчаянно боролся за Мону. После одержанной победы ему следовало ликовать, а не хмуриться.

Когда с едой было покончено и они перешли к кофе и бренди, Брет попытался избавиться от одолевавших его черных мыслей и наконец-то прервал молчание:

— Кажется, гроза проходит стороной. Может быть, посидим снаружи?

Мона взяла чашку и бокал, прошла на террасу и опустилась в шезлонг.

Брет вышел следом за ней и сел рядом.

Кофейные чашки давно опустели, а они все еще не сказали друг другу ни слова.

Раньше они тоже часто молчали, но тогда их молчание было спокойным и дружеским, а не ледяным и напряженным.

Наконец Мона решила выяснить, какая муха его укусила.

— Как ты догадался, что Ивлин скрывает правду об аварии? — спросила она.

— Ни о чем я не догадался, — спустя мгновение ответил он. — Просто внутреннее чутье под-сказывало, что тут что-то не так. И я решил слегка сблефовать.

— Какое счастье, что тебе это удалось!

— Это было нетрудно. Ведь Ивлин давно хотелось облегчить душу.

Мона нежно погладила его по руке.

— Но если бы ты не поехал туда и не нажал на нее, Ивлин могла бы молчать вечно. Я бы вышла замуж за нелюбимого и продолжала чувствовать себя виноватой до самой смерти.

И снова он не откликнулся на ее ласку. Его твердый профиль был таким холодным и высокомерным, что Мона невольно отдернула руку и умолкла.

Почему он не хочет слышать слов благодарности, почему сердится? Может быть, сыт по горло всей этой историей? Сделал свое дело и умывает руки?

Нет, конечно нет. Но должна же быть какая-то причина…

Просто он насытился ею. Хватило одной ночи, чтобы его перестало тянуть к ней.

Нет. Она не могла в это поверить. Он желал ее отчаянно, страстно, и интуиция говорила ей, что такое желание быстро не проходит.

Его что-то заботит. Но что же? Выяснить это можно только одним способом. Тщательно выбирая слова, она спросила:

— Почему ты решил поселить меня в спальне для гостей?

— А чего ты ждала? — ледяным тоном ответил он.

— Что мы будем спать вместе. Лицо Брета напряглось и застыло.

— Я вижу, ты обо мне не очень высокого мнения. — Не успела Мона сказать, что подобная щепетильность смешна, как Брет продолжил: — Я слышал, как ты сказала Рику, что самое главное на свете — это свобода.

— Да, но я…

— И что же ты собираешься делать с этой свободой?

Эти слова вылили на Мону ушат холодной воды. Пусть не думает, что она рассчитывает на его поддержку!

— Я… Во-первых, я хочу найти работу. А потом надо будет подыскать себе жилье… Конечно, если ты не хочешь, чтобы я жила с тобой, — шутливым тоном добавила она.

— Не хочу, — лаконично ответил он.

— Но видеться-то мы будем? — рискнула спросить она.

— Нет. — Односложное слово упало как камень…

— Но я думала, что ты желаешь меня, — промолвила она.

— Ты ошиблась. Мона вспыхнула.

— Ты сам заставил меня в это поверить! Сказал, что хочешь вернуть меня! Говорил, что хочешь спать со мной!

— Разве ты не слышала старую поговорку: «Будь осторожен в желаниях, потому что они могут сбыться»? — Увидев, что от лица Моны отхлынула кровь, он ровно и бесстрастно произнес: — В компании «Роуд» есть вакантное место, которое может тебе подойти. Моему заместителю Джою Родни нужна хорошая личная помощница. Жалованье отличное. С жильем тоже проблем не будет. У меня есть пустующая квартира. Правда, район не слишком престижный, да и мебели еще нет, но жить там можно. По крайней мере, какое-то время. Конечно, ты можешь оставаться здесь, пока у тебя не появятся деньги, чтобы обставить квартиру по собственному вкусу… Я не боюсь, что ты сбежишь к Хаб-барду, едва он вернется. Уверен, что у Кларис хватит здравого смысла продержать его в «Голубой лагуне» еще несколько дней. Я распоряжусь выдать тебе аванс в счет жалованья, чтобы ты могла купить все, что нужно, и не ограничивала себя.